Глава территориальной обороны Днепра Геннадий Корбан рассказал о том, насколько оказался важным опыт войны 2014-го, как устроена оборона областного центра и почему в городе практически нет ощущения войны.
Люди, которых восемь лет назад называли командой олигарха Игоря Коломойского, и которые в 2014-ом приняли первый бой с Россией на востоке страны, сегодня преобразовались в самостоятельную команду. И тогда, и сейчас за силовой блок обороны области отвечал Геннадий Корбан. В 2014-ом он был замом главы Днепропетровской ОГА Игоря Коломойского, а сегодня возглавляет территориальную оборону области. Детальнее о ситуации в регионе Геннадий Корбан рассказал в интервью "Украинской правде".
Чем отличается события 2014-го года от полномасштабного наступления 2022-го года
По словам Геннадия Корбана, отличия есть во всем. В 14-ом году агрессия России была, но она была закамуфлированная под гражданский конфликт. Тогда война шла на локальных территориях и поэтому артприменение вооружения было очень скромным. Поначалу это было вообще стрелковое оружие, которое захватывалось на территориях.
- Еще когда Порошенко избирался, нас-то назначили раньше с Коломойским, он приехал перед самыми выборами, и мы ему сказали: не заводи войска в Донецкую область. Заведешь войска – оттуда приедет (войска из России – ред.), – рассказал Корбан.
По его мнению, тогда нужно было провести тихую военно-полицейскую операцию.
- Когда в 14-ом году проводили такие операции, по сути все дела отодвинули и забрали четыре района Донецкой области. Они до сих пор под Украиной. Мы тихонечко зашли и тихонечко их выбили. Жертв было два человека. Минимальное количество. И спокойно установили там власть. Тогда Турчинов в течение дня назначил прокурора, милиционера, главу администрации, – вспоминает Геннадий Корбан.
Он отмечает, что в 2014-м году была другая война, а сегодня это война со всеми видами современного вооружения, которым располагает и Россия, и наши партнеры, которые нам помогают оружием.
Первое и самое главное отличие – это люди
Геннадий Корбан рассказывает, что в 2014-ом году люди не хотели воевать, боялись и не понимали, за что они воюют. Небольшое количество патриотически настроенных людей, многие из них в том числе с Западной Украины приезжали, многие в Днепре формировались в добровольческие батальоны.
- Я вам больше скажу – нам приходилось их стимулировать. В прямом смысле этого слова. Одевать, обувать и соответственно отправлять в горячие точки. Сейчас – это народная война. Нельзя сказать, что сейчас есть люди, которые не воюют. Даже те, кто по каким-то причинам переместился в Западную Украину или за рубеж, они тоже воюют. Они тоже помогают. Они тоже как-то участвуют. Поэтому это две разные войны, – считает глава теробороны Днепра.
О состоянии армии в 2014 и 2022 годах
Корбан добавил, что состояние армии в 2014-ом и в 2022-ом было одинаковое. При этом он не имеет ввиду моральное состояние, а говорит об элементарных вещах – средства защиты, вооружение, форма, аптечки и так далее. По его словам, вот как было в 2014-ом, точно так же было и в 2022-ом.
– Я не могу говорить за все вооруженные силы, потому что есть части ВСУ, которые все эти восемь лет воевали фактически и они наверняка обеспечены хорошо. Я смотрю по территориальной обороне, которую пришлось формировать с колес, и мы поняли, что нет ничего. Как тогда формировались добробаты, и мы им покупали все – от обуви, заканчивая аптечками, так и сейчас. Вот ничем это не отличается, – говорит Корбан.
Чем территориальная оборона Днепра отличается от других
Геннадий Корбан рассказал, что во многих областях или городах даже не успели развернуть территориальную оборону, а учения планировали провести только в середине марта.
- Мы занимались этим, я не могу сказать, что очень давно, если по-честному. Но мы понемножку этим занимались. Разворачивали территориальную оборону, – комментирует он.
Глава теробороны Днепра поделился, что вопросом ТрО начали заниматься еще до войны, когда пошли первые сигналы.
- У нас тут несколько бригад территориальной обороны по 7-8 батальонов. Есть специальные батальоны, которые могут выполнять отдельные боевые задачи. Не только охранять или защищать территорию. Есть, например, батальоны связи. Это первое. Второе, чем мы сразу начали заниматься – это фортификации. То, чем никто не занимался. Сегодня мы фактически достраиваем четвертый рубеж обороны, – рассказывает Корбан.
Также удалось выйти за пределы области – наши части освобождают села в Херсонской, Запорожской областях. Туда сразу заходит Днепропетровская техника. При этом Корбан добавил, что он до сих пор не видел ни одного представителя Херсонской области, хотя они и работают на их территории.
Кроме того, по просьбе донецкого губернатора строят оборонительные сооружения в Донецкой области.
О работе штаба
Геннадий Корбан говорит, что он не военный человек, он служил в советской армии и закончил службу рядовым.
- Я никогда не занимался войной, но у меня жизнь так складывалась, что мой бизнес был всегда немножко связан с какими-то активностями, и я прекрасно понимаю, что такое атака, что такое защита и плюс, конечно, опыт 14-15-го года. То есть, мы сразу понимали, что надо делать, – комментирует Корбан.
Он рассказал, что первым делом объединили всех сотрудников городской и областной власти, громад в единый штаб. Они постоянно пытаются прокачать ситуацию, чтобы заглянуть немного вперед, предугадать какие-то события – как будет вести себя противник, как он будет идти, какие средства будет использовать.
- Я объясню на примерах. Здесь нет блокпостов, нет баррикад, город не заблокирован, все движется, все работает. Люди, которые ходят и гуляют на улице, они не чувствуют войны, кроме, естественно, сирен и ракетных обстрелов – это единственная травма, которая наносится людям. А всего остального они не видят. Они не видят военных. В городе нет военных. То есть мы не располагаем военных в городе. Все рассредоточено. У нас рассредоточены запасы еды, рассредоточены запасы топлива по всей области – нельзя ударить в одну точку и сжечь все наши запасы. Они рассредоточены достаточно мелкими партиями, – делится Корбан.
Сейчас четко знают, где, что, сделан расчет на каждый микрорайон, на каждую громаду – и по топливу, и по еде, и по воде. Все это пополняется, замещается, что-то отдают уже на фронт.
То есть сегодня, кроме того, что город достаточно неплохо укреплен, есть возможность осуществлять большую логистику как для гражданских, которые терпят бедствие в других областях, так и для военных, которые воюют на трех фронтах.
Какие сейчас потребности у территориальной обороны Днепра
– На сегодняшний день мы все закрываем. Да, не хватает бронежилетов, не хватает касок, но в принципе все люди, которые уже выдвинуты на передок или на границу области, все одеты, они имеют все. Они имеют средства защиты, они имеют вооружение, они имеют аптечки, они имеют сухпаи, они имеют все. У них есть техника, у них есть транспорт. Те, кто остаются пока и раздислоцированы внутри, им это не нужно, мы обеспечиваем по мере необходимости. Мы накапливаем какие-то вещи, но выдаем их по мере необходимости, – рассказал Геннадий Корбан.
Днепряне быстро самоорганизовались
Днепр – это место, куда стягиваются все фронты. В частности, из Донецкой, Харьковской, Запорожской и Херсонской областей. Наша область на себе держит весь юг.
По словам Корбана, жители проявили удивительную самоорганизацию. Например, преступность в области снизилась практически до нуля. Люди стали бдительными, все замечают, на все смотрят, на все обращают внимание.
- В первые дни, когда начались эти психологические маневры – крестики, тепляки в окнах, люди из-за этого очень нервничали. Хотя это ни на что не влияет и мы понимали, что это ни на что не влияет. Что это просто психологический прием. Но люди нервничали. Мы специально организовали колл-центр, чтобы они туда давали адреса, фотографии сбрасывали, я вам скажу честно – это все выбрасывалось потом, потому что это обычное... как это называется... новое слово – ИПСО (Информационно-психологическая операция – ред.), – рассказывает Корбан.
Он говорит, что это приемы психологической атаки, которые применяли наши враги. Причем давали 200, 300, 500 гривен ребенку или какому-то человеку, который ходил, наносил крестики или рисовал их на столбах или еще что-то. Это ничего не означало, но люди из-за этого нервничали.
- Восемь часов – комендантский час: на улицах никого нет. Вот ни души. Даже задержать некого. Это первое, а второе – смотрите, тут не было такой ситуации, как в Киеве или в других городах, когда возвели на каждой улице баррикады. Правда, тут не было и войск в 15 километрах от Днепра. В городе сейчас, если вы проедете, так, как здесь было с первого дня войны, – говорит Корбан.
О логистике и блокпостах
- Буквально на второй день войны мы поменяли всю логистику расположения. Пропускной системой у нас занималась только полиция и занимается по сей день. Полиция и Нацгвардия. Никаких ТРО, никаких блокпостов. Этого ничего не было, и это было запрещено делать жестко. Штаб запретил это делать. ТРО должны заниматься боевым слаживанием. Поэтому их начали комплектовать, собирать, делить на ротные группы, взводы, возить на полигон, заниматься с ними. То есть тем, чем должны заниматься военные. Они не должны стоять с яичками и самогонкой на блокпостах. И это у нас действительно отличие от других областей, – рассказал Геннадий Корбан.
Сейчас идет эвакуация с Донецкой области и там уже введут жесткую фильтрацию. А когда люди выезжали из Харькова на Днепр и дальше на Западную Украину, или из Днепра просто выезжали – люди шли беспрепятственно.
Были ли в Днепре ДРГ
Геннадий Корбан сообщил, что в Днепре не было диверсионно-разведывательных групп. СБУ работает и периодически задерживает отдельных лиц. В основном, это больше агенты влияния, те, кто в чатах или в тг-каналах, или которым дают деньги за то, чтобы рисовали крестики.
Война будет затяжной
Геннадий Корбан уверен, что война будет затяжной и ожидать скорейшего ее окончания не стоит.
- Не стоит людей вводить в обман и рисовать им ложные цели о каких-то переговорах. Я уверен, что эти переговоры делаются на фронте. На поле боя. Вот там настоящие переговоры. А все остальное – это ширма. Это просто так, чтобы поддерживать телефонную связь. Я не верю в эти переговоры. У Путина есть какие-то свои цели военные, которые он пытается достичь любой ценой. У нас есть цель – победить, – комментирует глава теробороны Днепра.
Днепр – цель
Корбан говорит, что Днепр – это, безусловно, одна из целей. Поскольку здесь крупный промышленный центр, находятся стратегические предприятия, например, "Южмаш" и КБ "Южное".
В Днепре живут большие патриоты
Корбан рассказал, что в Днепре не было чиновников, которые работали бы в интересах России или пытались бы договориться о сдаче интересов.
- Днепр мобилизовался еще в 14 году. Если вы помните, в 14-ом году в Днепре тут все было в украинских флагах. Это, знаете, как перерождение какое-то. Вроде все всегда думали, что Днепр и Днепропетровская область – это синяя зона, будем так говорить. Ну, это оказалось не так. Да, здесь живут, в большинстве своем, русскоязычные люди, но они большие патриоты. И они очень сильно с 14-го года обижены на Путина и на Россию. Поэтому здесь нет такого массового характера тех явлений, о которых вы говорите, – комментирует Корбан.
Он добавил, что были какие-то призывы в анонимных тг-каналах, но их не стоит считать серьезными.
Об отношении к мессенджам пропаганды о том, что в Украине якобы есть фашисты и неонацисты
Геннадий Корбан говорит, что от таких заявлений российской пропаганды ему просто смешно. Он напомнил, что сам еврей и дома говорит на русском языке. Также добавил, что любит украинский язык и прекрасно его понимает.
- Поэтому это просто обычная пропаганда, геббельсовщина вот и все. Скорее у них там нацизм и фашизм, чем здесь в Украине. Это просто зомбирование и это обычная штука для диктаторов, – говорит он.
Зачем Корбан занимается всем этим
– Я уже как-то отвечал на этот вопрос. Как там говорил Черчилль… "Меня часто спрашивают за что мы боремся? Могу ответить: перестанем бороться – узнаете". Вот так и здесь. Это моя страна. Это мой город. Тут живут мои родители. Я не могу их увезти. Я буду его защищать. Я привязан к этой территории. Ты как бы прирос сюда, и ты не можешь это оставить, – ответил Геннадий Корбан.