Легенды Днепропетровска: "дьявольское" крещение

Возраст традиции окунаться в воду на Крещение (19-го или 6 января по старому стилю), когда, согласно юлианскому календарю, Иоанн Предтеча крестил будущего Спасителя в Иордане, - во многих странах составляет две тысячи лет. В Екатеринославе/Днепропетровске срок этого обычая в 8 раз меньше, около 250 лет. Что понятно: город-то еще молодой. Однако обычай крещенского купания начался с приключений, пишет ДВ.

---

Успенская церковь и наплавной мост

---

С конца XVIII века местом крещения воды в Днепре духовенство выбрало подножие Соборной горы, куда от Преображенского собора вел крутой оледенелый спуск. Поэтому народа напротив Бураковского (позже Богомоловского) острова собиралось немного, ибо не каждому удавалось без травм преодолеть скользкий и опасный путь. Вскоре пункт сбора пришлось перенести туда, где спускаться к Днепру было наиболее удобно. Такое место на тот период существовало только одно: на территории, над которой ныне располагается въезд на Новый мост. Туда с начала XIX века и по 30-е годы ХХ-го к реке на Рождество и двигались крестные ходы, на которые  собиралась вся знать. Шествие шло от Успенской церкви по улице Иорданской, и от Троицкого храма по улице Воскресенской (в советские годы – Ленина).

---

Вокруг екатеринославской Иордани, как стали называть место водоосвящения, сложились свои легенды.

---

Так, считалось, что изгнанные в тот день из воды бесы в течение двух недель мерзнут на берегу, будучи не в силах войти в освященную воду, и подкарауливают тех, кто спустится прополоскать в проруби белье. Поэтому стирать женщинам в Днепре в этот период категорически запрещалось, чтобы не подцепить окоченевших чертей и не привести их в дом с ворохом белья.

---

А однажды, в середине XIX века, приключилась едва не закончившаяся трагедией история

---

Огромная толпа людей с архиепископом Екатеринославской губернии, как обычно, спустилась к Иордани и вышла на лед. Мороз стоял сильный – 20-25 градусов, и река промерзла почти до самого дна. Тем более, что глубина ее до введения в строй плотины была тогда куда меньшей.

И вдруг случилось невозможное. Под весом обравшегося народа лед вокруг выдолбленных в виде крестов полыний треснул и разошелся, и многочисленная толпа, не успев раздеться, провалилась в темную ледяную воду. Архиепископ, оставшийся на берегу, не растерялся и принялся усердно крестить барахтающихся, приговаривая нараспев: "Во имя Отца и Сына и Святаго Духа". Это, как считают, и спасло людей. Решив, что так и было задумано, никто не поддался панике, и постепенно, один за другим, все выбрались на твердый лед.

Как свидетельствует история, никто во время этой оказии не пострадал, не утонул и даже не простудился (хотя официальные источники еще и в то время могли, конечно, приврать). А болевшие, напротив, обрели здоровье. Рождественское спасение было объявлено крещенским чудом.

Если же верить легенде, сложившейся вокруг этого происшествия, то лед на Иордани подломился неслучайно. Как уверяет предание, один священник был незадолго до того обижен архиепископом: тот якобы отказался предоставить ему приход в Новомосковском уезде. Возжелав скомпрометировать владыку и, если получится, самому занять его место, он якобы пошел на сговор с нечистым и пообещал отдать ему свою душу, если тому 6 января удастся растопить в реке у Иордани лед. Священник рассчитывал на то, что либо у дьявола не получится нарушить ход природных законов, и в таком случае его душа останется при нем, либо массовая гибель народа, в случае удачного исхода мероприятия, вызовет скандал, а известие о том докатится до Петербурга, вследствие чего архиепископ будет низложен.

Сработал второй вариант, - правда, не до конца. Нечистому удалось растопить снизу ледяной пласт, открыв на краткий миг врата ада, но благодаря крестной силе никто при этом не погиб. Поэтому архиепископ остался на своей должности, еще более усилив свое влияние в обществе, а нерадивому священнику пришлось распрощаться и со своей душой, и со службой.

Говорили, что с тех пор его словно подменили:  он потерял способность проводить службы, забыв все псалмы и молитвы, и вскоре попал в богадельню для психически больных. Его крики много недель раздавались окрест, пока он не умер в страшных конвульсиях, то ли мучимый совестью, то ли своим новым хозяином.