Секреты истории: как в 30-х годах городских ВИПов гнали в села

Новая советская власть первым делом принялась за переустройство административно-территориальных единиц, чтобы даже это не напоминало людям о былой жизни в Российской империи. Сначала в 1923 году округи и районы заменили собой волости и уезды, а два года спустя были ликвидированы губернии. В 1930 году власти вновь решили все поменять и ликвидировать округи, оставив лишь районы, напрямую подчинявшиеся столице тех лет — Харькову. Вот тогда-то и началась полнейшая неразбериха, вылившаяся в массу курьезных случаев, пишет Сегодня.

"Божки" НА МЕСТАХ. Первыми отреагировали на ликвидацию вышестоящего органа районные советы. Одна из центральных днепропетровских газет того времени привела на своих страницах типичную для переходного периода ситуацию, разыгравшуюся между сельским управленцем и его окружным начальником.

"Когда заворг категорически настоял на том, чтобы ему предоставили развернутый отчет о проделанной работе, дежурный из Магдалиновки, набравшись "самостоятельного хозяйского духу", гаркнул: "Да чего вы пристаете, каких ведомостей, вы же ликвидируетесь, вот и ликвидируйтесь, а мы теперь будем "богувать". Часть районных рабочих поняла постановление ЦК навыворот, начиная проявлять не свою инициативу, а тупоголовость", — резко писал об этом факте журналист в августе 1930 года.

Тянули время. Партийцы оттягивали отъезд хоть на пару дней. Фото: из архива ДНИМ

ЧИНУШИ БЕЖАЛИ ОТ СЕЛА. Полнейшим расстройством и трагедией обернулась директива об упразднении округов для днепропетровской партийной элиты. Как рассказал "Сегодня" научный сотрудник Днепропетровского национального исторического музея Дмитрий Романчук, бывшие служащие окружных организаций должны были в срочном порядке переезжать из города в районы. "Перед местными органами власти стояла задача срочно перебросить на село 90% всех ответственных работников окружного уровня", — приводит цифры историк. — Причем постановление было принято 15 июля, а уже 15 сентября все округа должны были быть ликвидированы, а служащие перевезены на места". Немудрено, что многие чиновники пытались избежать злополучного переезда из крупного города в деревню как только могли — они придумывали различные предлоги: находились хронические болезни, скоропостижно умирали ближайшие родственники. Все делалось с одной целью — если уж не избежать отправки в провинцию, то хотя бы отсрочить ее на максимально возможный срок. Местная пресса не упускала случая попрекнуть таких "дезертиров", кляня их и в хвост, и в гриву. Причем под раздачу акулам пера попадали даже самые высокие чины, как, например, начальник городской милиции Тарасов. "Тогда товарищ Тарасов начал обивать пороги ЦК КП(б)У. Начгормил не спит. Тарасов тут, Тарасов там... Фигаро вверх, Фигаро вниз. Повсюду знают, что Тарасов хочет и не может, может и не хочет ехать в сельский район. Летят телеграммы: давайте Тарасова сюда; шумят разговоры: давайте Тарасова сюда. Туда, сюда! Шум, гам. А до сих пор отдел кадров не может отправить Тарасова в сельский район, ибо Тарасов куда-то исчез", — написали в газете в начале сентября 1930-го. Другие же попросту отказывались выполнять приказ партии или ставили перед ней условия, без которых не собирались отправляться в "ссылку".

Сами будем "богувать". Округ перестал быть авторитетом. Фото: из архива ДНИМ

"В деле приготовления к ликвидации округа окружной финансовый отдел продемонстрировал пример хорошей работы. Из 28 работников в села выехали уже 22 человека. Но в семье, как говорят, не без урода. "Уроды" нашлись и в финотделе. Позвольте представить. Фигура №1 — Петр Иванов. Когда ему предложили поехать для постоянной работы в село, он бросил загадочную фразу: "Теперь дело поломалось", и категорически отказался исполнить партийную директиву. А вот фигура №2 — партиец Сухановский. Он вопрос поставил иначе, на "более практичную ногу": "Пока ЦРК не даст мне ботинок — не поеду и край!" — возмущался журналист центральной газеты региона.

БЕЗ СВЯЗИ, ЗАТО С РАДИО. Согнать в районы высокое начальство, которое до последнего артачилось и не хотело переезжать в деревню из Днепропетровска, — это еще полбеды, а вот настоящая беда заключалась в том, что связи с руководством на местах не было практически никакой. Как нам рассказал Дмитрий Романчук, по состоянию на август 1930 года из 344 сельсоветов, которые ранее подчинялись Днепропетровскому округу, лишь 128 имели телефоны. А ведь планировалось, что каждый из них будет соединен не только напрямую с Харьковом, но и с другими сельсоветами.

"Но исполнение этого плана под угрозой срыва. Почтово-телеграфная контора не имеет ни телефонных аппаратов, ни столбов. Она только теперь отправила своего представителя в киевский "Украинлес" за столбами. Что же касается аппаратов, то даже нет надежды их получить", — сетовал журналист местной газеты. Правда, несколько лучше дело обстояло с радиофикацией сел. До 20 августа 1930 года планировалось завершить оснащение райцентров радиоприемниками. Как раз с их помощью, не имея телефонов, районные власти должны были получать все распоряжения от центральных организаций.