Произошло это за несколько туров до конца сезона, а оставшиеся поединки принесли команде малые золотые медали, вручавшиеся тогда победителям первой лиги.
Днепряне под руководством начинающего тренера Валерия Лобановского шли к этой цели на протяжении трех лет. Дважды команда останавливалась буквально за шаг до желанных путевок, но все-таки добилась своего. Важно и то, что, войдя в число лучших команд страны, "Днепр" не затерялся в именитой компании. Наша команда в своем дебютном сезоне в "вышке" финишировала шестой, при этом имея реальные шансы и вовсе сходу завоевать бронзовые медали. Одним из ключевых игроков славного коллектива, в котором сложился отменный сплав молодости и опыта, местных воспитанников и приезжих футболистов, был защитник Владимир Сергеев. В беседе с ним мы решили вспомнить исторические события.
На просьбу об интервью Владимир Владимирович сразу ответил согласием. Прихрамывая и опираясь на палочку, он встретил нас во дворе своего дома по улице Чернышевского. И категорически отказался пойти куда-то присесть. "Давайте просто постоим — нужно же как-то двигаться, а не только на диване перед телевизором сидеть", — предложил Сергеев. Мы не возражали.
— Вы с партнерами три года шли к цели. Когда ее добились, восприняли уже как должное?
— Восторг, конечно, был. Любое достижение есть достижение. В принципе, игр за пять мы понимали, что добьемся своего. Неясно было только, на каком месте закончим чемпионат. Но последняя игра уже ничего не решала. Помню, что как раз в ней Поркуян сильнейшим ударом попал мне в подбородок — и просто выключил. Был нокаут! Смутно помню как меня уносили с поля, как везли в аэропорт. Но ничего, отошел.
— Наверное, неправильно 1971-й год выделять из нескольких ему предшествовавших. Путь наверх начался, когда в конце 1968 года Лобановский сменил на посту главного тренера Родоса. Что он привнес нового?
— У Родоса футболисты просто играли и старались что-то выиграть. У Лобановского же с первых слов стало ясно, что нужны только первые места. Это было самое важное для команды, которая играла в карты больше, чем в футбол. После каждой тренировки и матча играли в преферанс или джокер. Был буквально чемпионат команды. И высшая лига была, и команды — чего только не было.
— И кто же был чемпионом?
— Шнейдерман. Он обыгрывал всех. Всегда на этом имел вторую зарплату (смеется).
Так вот, о Лобановском. С его приходом у команды появилась цель. Раньше игроки просто проживали год за годом, зарабатывали какие-то деньги. Для меня после московского "Динамо", где всегда ставились высокие задачи, это было непонятно. Да и по жизни всегда я шел так, чтобы обязательно попадать наверх. Появление Лобановского все изменило. Уже в 1969-м украинскую зону мы выиграли с большим отрывом. Возможно, это расслабило в какой-то степени и стало одним из факторов, из-за которых мы проиграли финальную пульку за выход в высшую лигу.
— У некоторых болельщиков старшего поколения есть мнение, что не все в тот год хотели подняться наверх...
— Думаю, это вранье. Скажу, что мы, приехав в Симферополь за неделю до начала пульки, тренировались в Алуште. Каждый день туда-сюда через перевал ездили. При этом Лобановский начал гонять нас по утрам на песке, что после холодного Днепропетровска, где на своем уже промерзшем поле, мы тренировались, как на асфальте, было очень непривычно. Лично я просто бегать не мог — когда нас привезли на симферопольский стадион, ног вообще не чувствовал. Так что мы просто физически не смогли. Кто мог не хотеть играть в высшей лиге?!
— А что изменилось с приходом Лобановского во внутренней жизни команды? Как изменился тренировочный процесс? Улучшились ли материальные условия?
— На мой взгляд, показательным был такой момент. Лобановский, узнав, что на заводе есть переводчики буквально со всех языков, начал заказывать всю футбольную литературу мира. Он читал такие вещи, о которых обыкновенный человек в Советском Союзе даже не знал. Плюс он спрашивал приходящих игроков о тренировочном процессе в других командах. Мы с ним много раз по полночи сидели — он расспрашивал о московском "Динамо", о Бескове. И с другими ребятами у него были такие же беседы. Старался заимствовать опыт у других и брал то, что считал нужным. Как каждый творческий человек, который занимается любимым делом.
Лобан был фанатом футбола. Для него футбол — это все. Даже, наверное, болезнь дочери для него не была таким раздражителем,как футбол. Он жил им круглые сутки. Человек отдавался полностью футболу, поэтому, видимо, и добился больших успехов. Так что о нем в этом смысле могу сказать самые добрые слова.
— Был и негатив?
— Он ради своей цели не щадил никого. После успешного первого сезона в высшей лиге он начал проводить настоящие испытания над игроками. Загонял команду до такой степени, что мы выходили на матчи на фоне усталости. Это было какое-то новое веяние. Если бы это дало результат — другое дело. Но результата не было. Мы хуже и хуже играли. Заняли 8-е место. Для нас это был кошмар, ведь привыкли лезть вверх все время. Дошло уже даже до ненависти к тренеру: весь костяк команды был настроен против него. Многие говорили, что уйдут, если он останется в следующем сезоне. Но тут как раз подоспел переход Лобановского в киевское "Динамо".
Тем не менее и после ухода Лобановского результаты не улучшились. Игроки были полностью выжаты: и физически, и морально — и, по сути, заканчивали уже играть. Конечно, были и такие, как Шнейдерман, который спокойно все воспринимал. К примеру, бежит команда кросс на максимуме, а он сзади в своем темпе работает.
— Как же Лобановский такое допускал?
— А он не мог ничего сделать. Рома был член тренерского совета, уважаемый в команде человек. А главное — здорово играл. Почти в каждом матче он выдавал пару пасов, организуя выходы один на один. Он первый начал отдавать между центральными защитниками! И Поркуян, Романюк либо Христян врывались в дырки и выходили на вратаря. Это был очень талантливый ход! Ромка был уникальный человек: он видел то, что многие футболисты не могли увидеть. Пожалуй, во всем он был талантливым человеком. Потом тренером работал. До сих пор его пацан играет — Руслан Ротань.
— Правда, что Лобановский после чемпионата мира 1970 года привез видеомагнитофон и стал первым, кто стал проводить теоретические занятия на основе видеозаписи?
— Честно говоря, такого я не помню. Могу сказать, что он первый начал просматривать предыдущие игры соперника — и мы знали о противнике больше, чем кто бы то ни было. Это сейчас такая практика распространена, в клубах есть люди, собирающие всю информацию. Например, игравший с нами вратарь Семенов сейчас работает в "Рубине". Он всюду ездит, смотрит соперников и привозит видеозаписи матчей. У нас же был специальный человек, который на камеру снимал матчи. Лобановский сам просматривал игры. Наши матчи он пересматривал по 5-6 раз. И только иногда мог сказать: "Вот, видишь, как ты сыграл!" — чтобы указать на ошибки.
— Расскажите, пожалуйста, о своей карьере. Как вы начинали в футбол играть?
— Моя футбольная эпопея начиналась в Киеве, на Подоле. На лугу было поле, стояли ворота. Киевское "Динамо" тогда уже сверкало, и все маленькие дети мечтали попасть в эту команду, да и вообще играть в футбол. Много мальчишек тогда полюбили этот вид спорта, старались заниматься. Первые игры мои были за ДСШ №4. Здесь же играли Пилипчук, Назаров. Заканчивали же все перспективные в юношеской команде "Динамо". Этот путь прошел и я. Готовились мы на базе в Нивках и видели весь основной состав. А это, сами понимаете, какое удовольствие для мальчишек! Какие мечты рождались тогда в головах детей! В 1961 году "Динамо" впервые стало чемпионом СССР, и все это происходило на наших глазах.
После "Динамо" я некоторое время отыграл в команде "Арсенал", а потом так неудачно сложилось, что я попал служить в Прибалтику, и провел там три года. Иногда вызывали играть за команду СКА (Рига), и мы пару раз стали чемпионами республики. Ездили играть и на первенство Вооруженных Сил. Попав в сборную Вооруженных Сил, я был отправлен в Хабаровск, где провел последние четыре месяца службы.
После этого меня звали в московское "Динамо" и ЦСКА — и я выбрал "Динамо". Приглашал меня Вячеслав Дмитриевич Соловьев, но когда я приехал, там уже был Бесков. Год провел в команде, но в основном составе не играл. И в это время поступило приглашение из "Днепра". Здесь главным тренером был Родос, работал великий футболист своего времени Михаил Степанович Дидевич, который меня практически и затянул в Днепропетровск. В этом городе я обосновался и живу до сих пор.
В конце чемпионата 1968 года Родоса сменил Лобановский, и этот сезон мы закончили на 4-м месте. В следующем году выиграли украинскую зону и играли в финальной пульке, где боролись за выход в Первую группу класса "А". В "Днепре" был тогда интересный костяк молодых футболистов: Шнейдерман, Гринько, Снитько, Лябик. Все любили играть комбинационно, и команда тогда отличалась от других, выделялась игрой, которую любили зрители.
Лобановский был великим тренером. Мы его застали на ранней стадии развития. Он только учился добиваться результатов. И потом у него все получилось. Но тогда он несколько ошибок совершил. Первую — на пульке. Это мое личное мнение. А тогда обвинили всех, кто играл. На моем доме после пульки даже кто-то вырубил слова "Бл... кий Сергеев". Стену потом шлифовали и шпаклевали. Моя мать приезжала из Киева, сидела с детьми и говорила, что люди сидели прямо на лестнице, ждали результатов пульки — и плакали. Не знаю даже, болеют ли так сейчас.
В "Днепре" я провел самые счастливые дни моей жизни. Здесь я, наверное, прожил лучшие годы на этом свете.
После того, как Лобановского сменил Каневский, у которого был совсем другой подход и другое понятие о футболе, мне пришлось уйти. Карьера через год продолжилась в Казани, команда которой выступала во второй лиге. В первый же год моего пребывания там мы вышли в финальную пульку и добились выхода в первую лигу. После этого я провел там еще один год. Российский футбол был трудный — сложно там было играть. Очень много игр было куплено, и играли во многих случаях не футболисты, а чиновники. Но все равно это был футбол, и я был счастлив, что оставался в большом футболе. Закончил же я играющим тренером в Братске. Но несмотря на окончание карьеры, еще много лет в моей голове жили футбольные мечты. И чемпионаты мира выигрывал во сне...
Вот так прошла моя жизнь в футболе. Мог бы продолжать тренерскую работу, но не нравилось то, за счет чего жили детские тренеры. У них были копеечные зарплаты, но они почему-то жили неплохо — за счет родителей. Я почувствовал, что так не смогу. Не хватит совести брать с кого-то деньги. И на этом закончил футбольную карьеру. Работал потом художником. Сначала обслуживали мы всевозможные праздники. А затем научился оформлять кабинеты. В общем, добился того, что мог нормально прокормить семью. Мы хорошо жили.
Ну а потом появилась команда ветеранов "Днепра" — и опять очень захотелось играть. Мы несколько лет ездили по селам, пропагандируя футбол. Веселая была команда. Очень редко проигрывали. Бывало, что по три матча в день играли! Такое даже присниться не могло. За копейки, конечно, играли, но в итоге набегала нормальная сумма.
Со временем начали сдавать суставы. Не могу утверждать, последствия это футбола или у меня наследственное — не у всех футболистов такая старость. Старость это уже?
— Ну что вы! Какие ваши годы!
— Еще нет? (улыбаясь) Ничего так еще выгляжу, да?
— Откуда же у вас склонность к изобразительному искусству?
— Отец преподавал в училище прикладного искусства. И после пятого или шестого класса — не помню уже — он меня туда определил. Ничего на тот момент я не умел, но за пять лет занятий потихоньку научился. Даже стал отличником.
— А как вас удалось из Москвы затянуть в Днепропетровск?
— Если вы намекаете на материальные блага, то ошибаетесь. Сейчас в футболе люди думают по-другому, а мы думали больше о величии этого вида спорта и своей любви к нему, а уже потом — что получим какое-то вознаграждение. Да и не такое большое вознаграждение было. Разве это много: 160 рублей зарплата и 30 рублей премия за победу? Единственное, делали еще доплату 80 рублей на заводе. Это были не очень большие деньги. Конечно, когда выигрывали, эти тридцатки складывались в дополнительные деньги. У меня всегда был полон дом друзей — после каждой игры. Правда, когда закончил — все они куда-то исчезли.
— Откуда же тогда у футболистов еще вашего времени была слава очень хорошо живущих людей?
— Не было этого. Может быть, лучше простого слесаря мы жили, но не лучше профессора или генерала. У тех по 5-6 тысяч зарплата была. При Лобановском в высшей лиге, когда мы выполняли месячный план (выигрыш на своем поле, ничья на чужом), добавляли нам по 250 рублей. И плюс в высшей лиге была зарплата уже не 160, а 250 рублей. Премия выросла до 40, потом до 80 и в последний год — до 120 рублей. Вот и сложите. Больше трех матчей в месяц в высшей лиге не выигрывали. Попробуй обыграй московское "Динамо", "Спартак", ЦСКА. Это только киевское "Динамо" могло со своим составом. А у нас же были игроки, которые не подошли "Динамо", ЦСКА, еще кому-то. Естественно, это были не звезды, а ровный хороший состав, который умел играть в футбол. Пусть звезд с неба не хватали, но иногда могли разыграться так, что стадион аплодировал стоя.
— Помните матч с "Алгой", после которого оформили выход в высшую лигу? Что было до игры, после нее?
— (задумавшись) По-моему, я не играл тогда.
— Как же? Играли! На фото стоите первым слева. (Этот снимок и размещен вверху этого материала — прим.авт.)
— Надо же: забыл. Выветривается постепенно восторг, который был. А был один большой восторг, ведь дома мы побеждали практически каждый раз. При этом шли от игры к игре: как только матч заканчивался, о нем нужно было забыть и думать о следующем. У нас была такая команда, в которой все друг к другу относились критически. Предъявляли очень большие требования, и каждый чувствовал неудовлетворенность своей игрой. Потому что товарищ показывал, что не очень еще все хорошо. И каждый раз старались играть лучше и лучше.
— Относились друг к другу критически, а ведь до сих пор вы дружите.
— Это началось уже через много лет. Появилась возможность встречаться, вместе проводить время.
— В городе, наверное, был настоящий праздник, когда команда вышла в высшую лигу? Как отмечали событие?
— Ничего особенного не было. Только уже перед стартом чемпионата в высшей лиге нас наградили во Дворце Машиностроителей. Я же говорю, мы все были так воспитаны, что победили — и сразу стараемся забыть. Мы не умели праздновать. Уже думали о завтрашнем дне. После победы сразу начиналась работа. Могли, конечно, некоторые и отметить — не без этого.
— А медаль на видном месте дома находится?
— Нет, лежит в каком-то ящике. У меня вторая семья — в ней никто не знает, что такое футбол. (улыбаясь) Сейчас разрешили выйти, поговорить с вами. Очень приятно, что вы меня вытянули, что такие воспоминания разбередили. Это очень приятно. Спасибо!