В минувшую субботу, 27 сентября, губернатор Днепропетровской области Игорь Коломойский дал первую большую пресс-конференцию за последние три месяца. Глава ОГА говорил о том, что не собирается покидать пост губернатора, о перемирии, о ситуации в стране, о предстоящих выборах и многом другом.
На пресс-конференции присутствовал заместитель губернатора Геннадий Корбан, а также журналисты передовых украинских медиа, корреспондент из Дании, представители российского телеканала "Дождь" и другие.
О предстоящей зиме
Говорят, в этом году будет суровая зима. Мы все знаем, что такое Гидрометцентр – может, будет суровая, а может, и не очень. Эти прогнозы нужно расценивать 50 на 50.
Днепропетровская область к зиме готова, газа, вроде, хватает. Ранее правительство заявляло, что нам, чтобы перезимовать, не хватает 5 миллиардов кубометров газа, вчера появилась информация, что этот вопрос решен.
Отношение с прокуратурой
Эти проблемы, которые сейчас существуют в прокуратуре, появились не вчера, они назревали в течение последних 20 лет. И связаны как со структурой прокуратуры, так и с законодательным обеспечением.
Сейчас это единственное ведомство, которое не было приведено в соответствие с требованиями международных стандартов.
Скандал, в котором замешана прокуратура, разворачивается не на территории Днепропетровской области. Он возник на уровне Генеральной прокуратуры.
Чем быстрее будет приведена законодательная база в соответствие с европейскими нормами – тем будет лучше.
А какого-то личностного конфликта между администрацией и прокурором нет – я видел его всего два раза в глаза, по-моему, нормальный человек. Другой вопрос – в какой системе он работает.
Главное достижение на посту губернатора
Я считаю это не моим личным достижением, а достижением всей нашей команды и всех жителей Днепропетровской области. Это то, что мы смогли сохранить мир на Днепропетровщине и толерантное отношение друг к другу. Сейчас, согласно данным соцопросов, самой главной ценностью люди считают мир и безопасность. Я думаю, что мы сумели это сохранить.
О добровольческих батальонах
Я не могу сказать, что был инициатором создания добровольческих батальонов. Я был инициатором самообороны. После Майдана в Днепропетровской области наблюдался энергетический подъем – и надо было эту энергию людей направить в мирное русло.
Некоторые из формирований были созданы в структуре МВД – соответственно подконтрольны Министерству внутренних дел, и их перемещение совершается по приказу Министра внутренних дел. Батальоны теробороны по закону – двойного подчинения, но фактически они подконтрольны Минобороны.
Когда мы создавали батальоны территориальной обороны, мы надеялись, что они останутся в области. Но их бросили в самое пекло – именно это, я считаю, и говорит о непрофессиональных действиях нашей власти. Трагедия в том, что неармейские подразделения отправили выполнять армейские задачи. Люди были просто не готовы, поэтому у нас столько потерь. Хотя, нужно сказать, что свое задание они выполняли достойно.
Но самая большая трагедия в том, что наши солдаты потеряли доверие к своим командирам. И, конечно, полное отсутствие военной цензуры. У нас, когда какая-то группа попадала в окружение, гвалт стоял по всей стране.
О военном положении
Было несколько точек отсчета, когда введение военного положения было бы оправданным. Одна из первых – это 11 июля – день, когда один из населенных пунктов подвергся прямому артиллерийскому обстрелу со стороны России.
В данный момент нет смысла вводить военное положение, идет мирный процесс.
О люстрации
Я против гильотины – в любой форме, в том числе и той, которая стоит сейчас на Набережной. Что касается гильотины в переносном смысле этого слова – то есть закона о люстрации – я считаю, что он нужен, но не в том виде, в котором был принят.
Под этот закон подпали многие мои откровенные недоброжелатели, а я нет, и по идее, меня должно сейчас все устраивать. Но это не так.
Когда мы пришли в ОГА, мы уволили минимальное количество людей, посчитав, что "рыба гниет с головы", и если убрать голову – руководителей – остальные будут нормально работать. Все дело в том, что мы не можем убрать всех, ведь у людей есть многолетний опыт работы в госструктурах. Зачем их выбрасывать? Пусть себе работают, чиновничий труд тоже нужен, другой вопрос – в каком количестве.
Возьмем, к примеру, одну структуру – Национальный банк Украины. Сейчас в аппарате Нацбанка работает 30 тысяч чиновников, на содержание которых из бюджета тратится не один миллиард гривен ежегодно. Для сравнения, в Нацбанке Англии работает всего 140 чиновников.
В то же время депутаты, которые принимали этот закон о люстрации, под него не подпадают, но именно они же и принимали скандальные законы 16 января – и после этого они свободно могут баллотироваться и быть снова избранными.
Об особом статусе
Насколько мне известно, в законе нет формулировки "особый статус" – так окрестила этот закон общественность и журналисты. Речь идет об особенностях местного самоуправления на территориях, которые сейчас не находятся под контролем украинской власти.
По нашим подсчетам, на этих территориях до военного конфликта проживало около 7 миллионов человек. Сейчас там живет около 4 с половиной миллионов. Главная задача для нас сейчас – это создать условия, чтобы они там спокойно жили, чтобы спокойно перезимовали и почувствовали, что сейчас мир. Ведь из этих 4 с половиной миллионов как минимум 4 миллиона 400 тысяч человек ни в чем не виноваты. Ведь мы могли оказаться в точно такой же ситуации, если бы у нас, к примеру, жил, Гиркин, а не какой-то Царев.
Нам нужно наладить жизнь у нас в области, показать им, где жить лучше, тогда люди сделают выбор осознанно. Главная задача нашего правительства – сделать так, чтобы люди здесь жили лучше, чем на Донбассе и в Крыму.
О децентрализации
Децентрализация – это очень болезненный процесс. Поверьте, те оппозиционеры, которые сейчас кричат, что они против власти и за децентрализацию, попадая в чиновнические кабинеты, быстро забывают свои лозунги. Потому что они видят, какие денежные потоки идут от областей в Киев, и хотят из этих потоков взять часть.
У нас ведь все деньги, все налоги, которые собираются на местах, отправляются в Киев, а потом оттуда – по остаточному принципу (кому сколько придется) возвращаются назад. Система налажена на откатах – главы администраций вынуждены отдавать 5, 15, 20% кому-то в карман, чтобы вернуть в область ее же деньги.
Что касается территорий, которые находятся в режиме временного самоуправления, то они на сегодняшний день находятся в более выгодном экономическом положении, чем другие регионы страны, потому что у них децентрализация уже прошла. А значит, собранные на их территории деньги должны оставаться в основном в этих регионах. В Киев они ничего не собираются отправлять. А мы будем собирать здесь налоги, отправлять все в Киев и ждать, что оттуда нам, возможно, когда-нибудь дадут то, что и так нам принадлежит.
Децентрализацию нужно начинать именно с казначейских счетов. Сейчас Госказначейство – неликвидная структура, те финансы, которые были собраны по нашей области, – а это около 2,5 миллиарда гривен, находятся на счетах Госказначества. Но вернуть мы их не можем, они заморожены.
О стене на границе с Россией
Вообще понятие "стена" носит довольно условный характер. Прежде всего, она должна быть построена в уме. Уже сейчас она пролегла через наше сознание, а выразится ли это в материальной стене – это вопрос открытый.
К строительству реальной стены мы не имеем отношения, у нас была идея – мы ее озвучили. У нас еще много идей.
О границе с ДНР и ЛНР
Да, граница будет, думаю, будут блокпосты и определенные таможенные досмотры. Есть ли альтернатива? Нет. А какая может быть альтернатива? Война до последнего гражданина Украины? Сейчас, к сожалению, альтернативы нет. Люди устали от войны, они хотят вернуться к миру. Но в любом случае, той Украины, которая была до этих событий, уже не будет никогда. Нельзя 23 года разваливать, а потом за полгода пытаться что-то склеить. Оно не склеится, нужно заново строить, поэтому у нас с вами – много работы.
Об имуществе в Крыму и в России
Права на это имущество в суде я отстаивать не намерен, а вот на возмещение ущерба – намерен. Но я хочу сказать, что в Крыму у меня не так уж и много имущества. Тех санаториев и домов отдыха, которые мне приписывают, у меня нет. По-моему, тут они в штангу ударили.
По поводу аэропорта "Бельбек", где есть мои акции, уже подготовлен иск. Конечно, это не единственный иск. Есть еще имущество в России. В Москве, правда, у меня тоже ничего нет. Мы – люди грамотные, перед тем, как ступать на минное поле, берем с собой металлоискатель. Поэтому уже давно мы избавились от имущества там, которое впоследствии могло сделать из нас заложников. Тем не менее, в перспективе Россия получит от нас иски примерно на 2 миллиарда долларов. Вернут – не вернут, меня это не очень волнует. А нервы потреплем.
О Куличенко и будущем мэре Днепропетровска
Иван Иванович на этой должности уже 15 лет. И я не считаю его плохим мэром, отношусь к нему с определенной симпатией. Скорее всего, он устал на одном месте. Куличенко уже набрался опыта, знает, как должно быть, пусть попробует себя в законодательстве.
Я не могу сказать, кого я вижу приемником Ивана Ивановича. Мэр Днепропетровска – это выборная должность. Кого выберет народ, с тем я и буду работать.
Тот человек, который придет на этот пост, должен будет заниматься не самолюбованием, не светиться перед камерами, он должен будет заниматься канализацией. И освещением улиц.
О цене на бензин
Вопрос будет ли дорожать бензин – не ко мне. Я могу рассказать формулу, по которой высчитывается эта цена. Если знать эту формулу, можно и самому предугадать, что будет с ценами в ближайшее время.
В немного упрощенном виде: закупочная стоимость – так называемая "цена платц" (ее всегда можно посмотреть в Интернете), добавляем сюда расходы на транспортировку – 15 долларов на "перевалку" и 20 долларов на железную дорогу. Плюс 260 долларов акциз и умножить это на коэффициент 1,2 (НДС). Далее умножаем на текущий курс доллара. К полученной сумме добавьте тысячу гривен – за транспортировку от нефтебазы до пистолета – и получите реальную стоимость бензина. И это без заработка.
Сейчас цены на заправках – реальны, там даже прибыли особо нет.
О личном бизнесе
Это довольно каверзный вопрос. Если я скажу, что мои предприятия со времен моего отсутствия работают лучше, то вы скажете – значит, есть человек, который с делами управляется лучше. Так почему не он сел в это кресло? А если дела идут хуже – тогда какого черта я ушел, если там теперь убытки? Так получается?
На самом деле есть и объективные причины: война, сепаратизм, электричество, курс доллара и так далее.
Предприятия работают, как и работали. Все они довольно независимы и работают в автономном режиме. Группа "Приват" никогда не стремилась монополизировать какие-то отрасли, а находилась в определенных сегментах экономики. Сейчас в моем бизнесе ничего особенно не изменилось.
Об Ахметове
Мне казалось, что он борется, чтобы попасть в десятку мирового "Forbes", но сейчас его что-то отбросило назад.
Я считаю, что на Донбассе произошла смена элит. И я думаю, у Ахметова сейчас настроение не очень хорошее. Он привык жить и работать в условиях благоприятствования власти, но теперь он находится в какой-то прострации. Как он сумеет из этого выйти – большой вопрос.
О "Днепре"
Хуанде Рамос давал предварительное согласие на продление контракта, но, поехав в Испанию, сообщил оттуда, что не может – семья просит остаться. Я всегда считал, что Мирон Маркевич – тренер №1, особенно среди украинских специалистов. И я всегда хотел видеть его в своей команде, в свое время я лоббировал его назначение в сборную Украины.
Сейчас изменилась ситуация в украинском футболе вообще – 5 клубов из 14 находятся вне зоны своей дислокации.
Футбол – это праздник жизни, праздник спорта, но настроение у меня сейчас не футбольное. Я считаю, что проведение чемпионата в этом году – нецелесообразно. Его нужно было остановить еще в июле. Когда мы видим все, что происходит – погибших, раненных, людей, оставшихся навсегда инвалидами – становится не до футбола.
О беженцах и патриотизме
Почему Днепропетровская область стала такой патриотичной? Она такой и была, даже живя в СССР, я всегда знал, что живу в Украине. А когда опасность стала реальной, этот патриотизм просто ярче проявился, это объективный процесс.
Те люди, которые приезжают в наш город, сразу становятся днепропетровчанами. Это происходит очень быстро в нашем толерантном городе. У нас есть особый шарм, как говорят во Франции – галльский дух.
Поэтому мы рады всем, кто приезжает сюда, у нас есть, чем их занять. Пусть едут, нам нужны умные и хорошие люди, которые хотят трудиться.
О выборах
Я считаю, будущий парламент будет отражать проевропейские настроения общества. Украинский народ был и есть европейским народом, и его стремление в Европу – это возвращение в семью. Нельзя сказать, что на Донбассе люди не хотят в Европу.
Я не планирую создавать в Верховной Раде никаких фракций и групп влияния. Я государственный чиновник. У меня есть непосредственные руководители – Администрация Президента и Кабинет министров. Если мы говорим о том, что мы меняем страну, хотим очистить ее, то, я считаю, этот процесс необходимо начинать с самого себя. Я могу зарегистрировать партию, найти единомышленников, пойти в избирательный процесс и получить 5% голосов. Вопрос: а зачем? Если я против политики президента, то я должен написать заявление об увольнении и идти в свободное политическое плавание. Если нет, то зачем мне создавать какие-то отдельные политические проекты? Если на всякий случай, то я так не привык.
О мире
Многие противопоставляют Коломойского и Порошенко, считая, что Президент представляет партию мира, а Коломойский – партию войны. Скажу, что это не так. Я с самого начала говорил, что путь мирных переговоров – единственно правильный. Я за мир, но не за мир любой ценой. Хотеть мира, будучи слабым, наивно и необоснованно.
На примере Днепропетровска и области можно увидеть, что мы все-таки сторонники мира.
Полное видео
Сюжет ТСН